Ольга Бурая - Незатейливая история. О том, как далеко можно уйти из дома
– А он как же? – кивнула я на Наволода.
– А он пусть посидит, подумает. Может, спеси в нём поубавится. Уйти – не уйдёт, кто ж тогда немоту его вылечит. Так ведь? – она приветливо улыбнулась волхву, словно капризному ребёнку. Тот в ответ одарил Нельду таким взглядом, что сразу стало понятно – уходить он и не собирался. Вот придушить голыми руками – это пожалуйста.
– Да, не те теперь уже времена. Не те, – сокрушалась Нельда, хлопоча у банной печки.
У неё и дня не проходило без этих слов, но никогда я не слышала я в них столько горечи.
Наволод, и правда, не был похож на тех мудрых и сильных волхвов из историй, что рассказывала мне видрана.
Раньше, говорила Нельда, волхвов ждали тяжёлые испытания в Главном Круге. И далеко не всякий их выдерживал. Но это не главное. Главным было учение. Десять лет все, кто считал себя избранным Богами, должны были учить Закон. Закон был для всех один, но пути у всех были разные. «Прежде через сердце, после через разум» – учились видраны, «Прежде через разум, после через сердце» – учились волхвы. Видраны служат людям, помогая Богам. Волхвы служат Богам, помогая людям. Те, кто проходил испытания в Главном Круге, отправлялись по своему пути. Тех же, кому загадки были не по плечу, лишали дара, чтобы никому навредить не могли – с умыслом или без него.
Но случилось так, что умерший царь Велимир40 не указал, кто же из двух сыновей займёт место на престоле. Царевичи рассорились и поделили владения. Даром, что мирно поделили – всё равно врагами остались. Северные земли, стольный Акамир41 вместе с Главным Кругом остались Омцару42. Здимир43 ушёл на юг. Маленькая деревушка Догор44 расстроилась, потянулась к небу каменными башнями, расползлась по сторонам света мощёными дорогами и стала городом Сретимиром45.
Там собрали свой Главный Круг, потому как в Акамир с юга никого не пускали больше. В сретимирском Главном Круге тоже учили Закону, но уже не так долго, да и испытания стали не такими тяжёлыми – царю Здимиру нужно было много волхвов на случай войны. Видраны были не в такой надобности, и потому царь решил, что «каждая чародейка по усмотрению своему может брать себе учениц».
Прошло не так уж много лет и внук Омцара Ярополк46 решил по родственному помочь царю южных земель Данеславу в будущей войне с альвами. Вместе с тысячей воинов он приехал погостить в Сретимир. Войны так и не случилось, а Данеслав, которому едва исполнилось четырнадцать лет, поехав с братом Ярополком на охоту, упал в обрыв и, пролежав в беспамятстве три дня, умер. Ярополк пообещал, что не оставит народ брата в беде и снова объединил Вель.
Столицей опять стал Акамир, сретимирский Главный Круг стал просто Кругом. По не очень старой привычке волхвов и видран из южных земель не жаловали в столице – Закону не учили, а испытания их никто проходить не спешил, потому как даром дорожили.
Нельда стала видраной перед самым разладом братьев Велимировичей. И очень этим гордилась. И обо всех волхвах, учившихся Закону в Сретимире, в рассказах своих отзывалась с недоверием. Наволод оказался в их числе.
Поднимавшийся над баней белёсый дым смешивался с облаками, притаившимися за Божьими Воротами. Та темнота, что напугала меня в комнате, оказалась предвестником первой грозы. Солнца уже не было видно, но я отчётливо чувствовала, что день уже перекатился через половину.
– А зачем родичи дома сожгли? – спросила я Нельду.
– Чтоб нежить не облюбовала. В пустом доме без охраны кто только не заведётся. А так они огнём всё повычистили. Зарастёт там теперь всё со временем. И будет почти как раньше – до того, как родичи твои там поселились. А там, глядишь, вернутся и заново отстроятся.
Почти… Да, как раньше уже никогда не будет…
Управившись с растопкой, мы вернулись в дом.
Наволод всё так же сидел на скамье, подперев голову руками. Видрана посмотрела на него с укоризной, но ничего не стала больше говорить. Просто шепнула опять что-то.
– Надеюсь, это добавит тебе ума, – беззлобно сказала она.
– Уже добавило, – сипло отозвался волхв и закашлялся.
– Главное, чтоб такого, какого надо, – рассмеялась видрана.
Раскат грома был словно подтверждением её слов. Воздух на улице наполнился шумом и водой. Мы выбежали под дождь – за Божьим касанием. Я и Нельда на ходу расплетали косы.
Как же это сладко – стоять среди упругих холодных струй, слыша, как беснуется вокруг тебя ветер. Страшно и сладко. Я набрала три пригоршни капель и решила, что этих трёх Божьих касаний мне хватит. Больше набирать не стала – вдруг Боги рассердятся. Нельда обошлась двумя. Наволод же нацедил целый туесок. А вода с неба всё лилась и лилась.
Привязанный у крыльца конь волхва жалобно заржал, мол, что же ты хозяин, кому Божье касание, а кому просто сырость. Нельда поняла его раньше хозяина.
– Оставайся, – кивнула она волхву, – обоим место найду.
Вряд ли Наволод был рад делить кров с чародейкой, способной сделать его беспомощным одним хлопком в ладоши, да ещё и по своему усмотрению, без всякого предупреждения. Но возвращаться домой под проливным дождём, рискуя нарваться на свору зубастых умников, видимо не хотел больше. Поэтому он поклонился в пояс и, улыбнувшись, сказал:
– Спасибо, добрая хозяйка, век не забуду.
– Поглядим, – отозвалась «добрая хозяйка».
На том и порешили.
Ливень стих, когда за окном уже улеглась упитанная лохматая темнота. Падавшие с крыши капельки, ещё долго о чём-то переговаривались.
Вечер прошёл тихо. Волхв и видрана больше не спорили, не ругались. Об оборотнях никто и словом не обмолвился. Не говорили и о том, что делать дальше. Но хорошо зная Нельду, и догадываясь о том, каков Наволод, я была уверена, что завтра утром им будет, что сказать друг другу.
По правде сказать, мне не очень-то нравилось то, что волхв остался погостить. При нём не поговоришь особо, не займёшься привычными делами. Я вообще не знала, как себе вести. Пока я, непонятно зачем суетясь, помогала Нельде, всё было ещё, куда ни шло. Но стоило только остановиться или сесть, я уже не знала, куда девать руки и куда смотреть.
Наконец сели есть и я, уткнувшись в миску, стала усиленно думать – было о чём. Если Белозёр и в правду собрался помирать, и у моих родичей теперь будет новый волхв, может быть мне можно будет вернуться в семью? Конечно, могут и не пустить. Староста Бдич – человек суровый. Если Белозёр ему наказ про меня давал, то нипочём не пустит.
Хотя до родичей моих сначала добраться надо было. До Анахора пешему два дня пути. Лошади у меня не было. У Нельды тоже. Да и будь у видраны лошадь, у меня не хватило смелости просить у неё. Одной отправляться в дорогу мне тоже совсем не хотелось. Но провожатых было не сыскать.
Я посмотрела на Нельду. Мне было стыдно перед ней за свои мысли. Если бы она не приютила меня три года назад, меня бы уже не было на этом свете, и вот сейчас я надумала её бросить.
Душевных посиделок не получилось. Не смотря на тяжесть на душе, меня клонило в сон. Чародеи думали каждый о своём. Поэтому решено было укладываться спать.
Мы с Нельдой решили ночевать в комнате, где видрана чародействовала. Наволоду же отвели почётное место на печке.
– Погрей свои старые кости, – ехидно посоветовала Нельда.
То ли запах трав, висящих под потолком, убаюкал меня, то ли я без того очень хотела спать, но стоило мне только растянуться на лавке, как сон тут же придавил меня тёплым, душистым покрывалом.
* * *
Темнота вокруг была липкой, сплетённой из незнакомых звуков и голосов. Я снова пыталась открыть глаза, пошевелиться, но всё было без толку. Я прислушалась – голоса говорили на странном языке. Отдельные слова мне были понятны.
Мне было тяжело дышать – чем чаще вдыхаешь, тем сильнее задыхаешься, тем страшнее становится. Я знаю – мне это всё снится. Надо проснуться и всё закончится. Надо открыть глаза.
– Не бойся, я тебе помогу. Ты просто заблудилась, – звучит чей-то голос в моей голове.
– Нет, не заблудилась, – пытаюсь спорить я, сама не понимая с кем, – он меня ждёт, он хочет, чтобы я вернулась.
Страх отступает. Я не одна в этой темноте. Но тот, кого я не вижу и с кем говорю, не ждёт меня. Ждёт кто-то другой. Но его нет рядом.
– Ты ошибаешься. Здесь никто не может тебя ждать. Ты здесь чужая, – голос становится жёстким, но не злым.
– Не правда. Он ждёт. Я слышала его.
– И кто же он?
– Я не знаю. Но кроме него у меня больше никого нет.
Слёзы сдавливают горло, но я не могу плакать. Я чувствую, что умираю. Страх возвращается. Я хочу кричать. Но голос в голове снова говорит:
– Не бойся. Идём со мной. Идём. Я отведу к тем, кто ждёт тебя.
